Азиатский аэролит. Тунгусские тайны. Том I - Страница 46

Измученный организм поначалу охватила тревога, но ее слабые порывы не ускоряли ни движений, ни мыслей.

— Погоня, — шевельнул губами Аскольд и удивился собственному голосу: будто кто-то со стороны приглушенно молвил — «погоня».

Подумал: «Свернуть вбок, бежать», — но не свернул, а лишь улыбнулся своим мыслям болезненной улыбкой.

Звуки позади нарастали, быстро приближались. Хотел повернуть голову, но тут же забыл о своем намерении. Пошел вперед, наклонив туловище, и упорно улыбался — казалось, что кто-то в шутку гонится за ним.

Вдруг зеленая стена зарослей расступилась, и взгляду предстало красочное пространство широкой долины. Где-то внизу мелькнула голубая полоса реки.

От вида этого простора помутнело в глазах, колыхнулась земля и по телу пробежал томительный холодок. Аскольд пошатнулся. Тяжело опустился на землю, на мягкий мох. Земля вдруг содрогнулась еще сильнее. В глазах потемнело. Упал на спину.

Вскоре у самой головы загудела земля, словно кто-то тяжело ступал по ней. Затем раздался странный резкий звук, похожий на возглас удивления.

Из темноты, прямо перед глазами, наклонилось к нему незнакомое бородатое лицо.

* * *

— Контакт!

— Есть контакт!

Все прочие звуки утонули в клекоте мотора и шуме пропеллера.

— Садитесь! — крикнул Марину на ухо Борецкий.

В самолете уже расположились трое незнакомых вооруженных военных. Последним вошел Борецкий.

Самолет рванулся вперед и незаметно, с разгона, мягко оторвался от земли.

Марин достал бинокль, прислонился к окну. Его не переставало терзать беспокойство, и он сидел молча, сжав губы, бледный, еще больной. Стараясь хоть чем-нибудь занять время, не выпускал бинокль из рук.

Голубым бархатом, изысканно выгибаясь в зеленой оправе, поблескивала Ангара. Рыжими пятнами тянулись по берегам поселки с квадратными клетчатыми полями, а дальше до самого горизонта, окутанная сизой дымкой, колыхалась вершинами тайга.

За поворотом реки показался большой поселок. Марин узнал Братское. Самолет сделал круг над поселком. У берега вспыхнул костер, быстро погас, и в воздух начал подниматься тяжелый столб дыма. Это был сигнал.

— Все в порядке, — пояснил Марину на ухо Борецкий, — задачу выполнили, можем без посадки лететь в Вановару.

Самолет начал набирать высоту — навстречу поднимались скалистые горбы гор.

Медленно тянулись часы. Безоблачное с утра небо темнело, с запада приметно наступал вечер. Внизу за холмами еще искрилось солнце. Теперь по сторонам темнела одна бескрайняя тайга.

Марич упорно высматривал блестящую полосу реки и рыжее пятно зданий фактории. Вскоре поймал в окуляры змеистую реку.

— Есть! — воскликнул он нервно, завидев далекие столбы дыма.

Это на фактории разложили костры. Самолет пошел на посадку. Стремительно приближались здания, стало видно людей. Прямо под ногами блестел крыльями первый самолет, вылетевший три дня назад в Вановару.

* * *

— Товарищ Борецкий, на минутку, — отозвал в сторону председатель фактории начальника округа.

И негромко сообщил какую-то новость.

— Где же он? — спросил начальник и, повернувшись к Марича, поманил его к себе рукой. — Идите-ка сюда, сегодня тунгусы привезли на факторию какого-то парня, говорят, дорогой подобрали совсем больного.

Все быстро пошли к зданиям.

Больной лежал на скамье. В сумерках трудно было отчетливо разглядеть черты его лица.

Марич подошел к скамье и низко наклонился над головой больного. Мигом отшатнулся и испуганно вскрикнул:

— Аскольд?!

— Что такое, вы его знаете? — встревожено спросил Борецкий.

— Да, это же участник экспедиции.

* * *

Аскольда долго не могли привести в чувство. Только на следующее утро он очнулся и узнал Марича. Медленно, сбивчиво рассказал, что случилось с ним и дядей.

— Ты знаешь, кто спас меня? — спросил он Марича, когда они остались вдвоем.

— И кто же? — удивленно переспросил тот.

— Ваша жена.

Услышав это, Марич побледнел и, ничего не ответив, вышел.

Через час после этого Борецкий вылетел в Братское, чтобы оттуда вызвать по телеграфу в Вановару военные самолеты.

* * *

— В гондолу! — грубо, исступленным голосом приказал Эрге.

В его глазах сверкнуло бешенство, кожа на щеках даже пожелтела от злости.

Гина неподвижно стояла на месте, нахмурив брови и упрямо наклонив голову вперед, словно готовилась к нападению.

— В гондолу! — вторично крикнул Эрге.

Гина прикусила дрожащую нижнюю губу и, не сводя черных точек глаз с лица Эрге, упрямо и медленно покачала головой. Потом круто повернулась спиной к мужу и тихо направилась прочь.

Эрге прыжком нагнал ее, скрюченными пальцами злобно сжал плечо и порывистым сильным движением повернул лицом к себе.

Разъяренный, он никак не мог произнести приказ. Гина брезгливо поморщилась, повела плечом, сбрасывая руку. Эрге разнял пальцы, точно готовясь к прыжку, напряг плечи и дико, прямо в лицо, крикнул в третий раз:

— Слышишь, в гондолу!

Гина упрямо покачала головой.

— Убью! — зашипел в лицо.

— Убивай.

Эрге охватила дрожь. Он ошеломленно поглядел на жену и дрожащей рукой потянулся к карману. Черный браунинг запрыгал перед глазами Гины. Она видела только черный и маленький, как точка, ствол револьвера.

Сразу не выстрелил. Еще раз схватил за плечо. И Гина снова брезгливым движением рванулась из рук. И вновь сделала шаг назад, хотела повернуться к нему спиной и уйти. Но не успела. Огонь ослепил глаза и горячим дыханием ударил в лицо. Покачнулась и тяжело упала навзничь.